Хранители холода - Страница 44

И хотя прежний телефон Сизоненко не отвечал, уже сам факт, что среди записанных номеров (куда звонил Саевич) был телефон подполковника Сизоненко, мог быть решающим для предъявления обвинения офицеру в превышении служебных полномочий. Не говоря уже о целом букете других статей Уголовного кодекса, которые могли предъявить ему в качестве обвинения.

Маляров решил взять санкцию на арест подполковника у заместителя прокурора города и, перезвонив Ефремову, договорился о встрече во второй половине дня. Караев сидел рядом с ним, понимая, что ничем не может помочь, и наблюдая, как разворачивается эта операция.

В половине двенадцатого позвонили с поста в Измайлове. Там заметили одну из указанных машин, припаркованную к дому. На место немедленно выехали два автомобиля с сотрудниками уголовного розыска.

Уже через полчаса они сообщили, что нашли указанный автомобиль и начали вести наблюдение. В автомобиле за рулем сидел молодой человек, очевидно, ожидавший кого-то из возможных пассажиров. Маляров приказал быть осторожнее, понимая, что они имеют дело с профессионалами.

– Не беспокойтесь, товарищ подполковник, – ответил один из оперативников, – у нас «Фольксваген», а у них обычная «Волга». Даже если он попытается уйти, мы его догоним. И вторая наша машина, «Рено Меган», тоже быстро бегает. Они никуда не уйдут.

Это были самые свежие машины в уголовном розыске, которые Семен сумел выцарапать на этот день, чтобы установить наблюдение и «вести» машины чужих. Вскоре поступило сообщение, что пожарные уверены в том, что короткого замыкания не было. Проверялись возможные версии искусственного поджога здания.

Рядом с квартирой Натальи Слепцовой появилась неизвестная машина, в которой находились двое незнакомцев. Они в течение часа наблюдали за окнами квартиры и затем скрылись. Но марка их автомобиля и номер были зафиксированы дежурившими у дома сотрудниками уголовного розыска.

Пассажир вышел из дома и сел в машину «Волга», которая, набирая скорость, понеслась на север. Обе машины с оперативниками следовали за ней. Маляров от волнения кусал губы, понимая, чем может грозить срыв такой операции.

Автомобиль остановился в районе метро «Сокольники», и пассажир, пожилой мужчина лет шестидесяти, вышел из машины с портфелем в руках. Двое оперативников ринулись за ним, но в сутолке у станции метро потеряли его. Маляров приказал им возвращаться к машинам.

Караев позвонил Наталье – узнать, как она себя чувствует. Дочь ответила, что мама спит. У нее был вчера сердечный приступ, и врачи настаивали на госпитализации. Но Наташа не соглашалась уезжать в больницу. Выслушав ее дочь, Тимур поблагодарил Машу и положил трубку.

«Волга» с вернувшимся пассажиром направилась в сторону Олимпийской деревни. Ее сопровождали обе машины с оперативниками. Одна все время обгоняла «Волгу», чтобы создать видимость движения, а вторая следовала за наблюдаемой машиной, находясь в нескольких десятках метров. Неожиданно из «Фольксвагена» передали:

– Алло, Центральный. По-моему, у нас здесь «дубль». Вы меня слышите? Они все время увеличивают скорость.

– Что такое «дубль»? – не понял Караев.

– Так назвают специальные машины, – хмуро пояснил Маляров. – У обычной «Волги» четырехцилиндровые моторы, а у этих в два раза больше. Восьмицилиндровые. Поэтому они и называются «дублем».

– Пусть преследуют, но не догоняют, – мрачно приказал Семен.

«Волга» продолжала набирать скорость, легко уходя от преследователей. Караев позвонил в больницу, чтобы узнать, как себя чувствует его домработница.

– Прекрасно, – обрадовала его врач, – мы боялись, что в ее возрасте могут быть какие-нибудь осложнения. Но ничего опасного нет. Даже гематомы. Видимо, она рассекла себе кожу, когда упала с лестницы, и получила легкое сотрясение. Я думаю, что мы подержим ее несколько дней у себя, а потом отпустим. Все-таки она пережила такой шок.

– Передайте, что я к ней заеду. А фрукты ей можно привести?

– Что угодно, – рассмеялась врач, – она уже завтракала с аппетитом и спрашивала про вас.

Караев положил трубку. «Волга» уходила от преследователей, и обе машины выжимали все, на что были способны. Наконец один из оперативников передал, что, возможно, в «коробочке» заметили наблюдение. «Коробочкой» обычно называли машину, это Тимур уже знал.

– У него «Фольксваген», – зло напомнил Маляров, – пусть не отстает. Даже если его заметили. Пусть прикрепится к машине и держится из последних сил. Я вышлю еще один автомобиль.

Но он не успел выслать дополнительную машину. Внезапно ему сообщили, что при въезде в Олимпийскую деревню машина свернула в сторону, где уже были открыты для нее ворота. Услышав эти слова, Караев побледнел, стискивая пальцами ручку так, что она сломалась. В тишине был четко слышен звук ломающейся ручки.

– В чем дело? – спросил Маляров. – Почему ты так нервничаешь?

– Узнайте, куда они въехали, – спросил, задыхаясь от волнения, Тимур. – Это большое кирпичное здание? Уточните, куда они въехали?

– Внимание, Восьмой. Куда въехала «Волга»? Вы слышите? Поясните точно, куда они въехали?

– Я вас понял. В большое кирпичное здание при въезде в бывшую Олимпийскую деревню. Вы меня поняли?

– Повторите, – попросил Маляров. Он уже догадался, куда въехала «Волга», и не знал, как ему реагировать. В сторону Караева он избегал смотреть.

– Мы на Мичуринском проспекте, – повторил руководитель оперативной группы.

– Все, – сказал, услышав адрес, Тимур Караев. Было понятно, как он разочарован. – Снимайте наблюдение и отзывайте ваши машины.